У инструктора волосы были тоже в пучке на затылке. Он прищурился на мгновение, посмотрев на новичка, и приветливо протянул руку. Потом повел ученика в сторону от шатровой оранжевой палатки, перед которой был старт, распаковал в летней траве его тюк и разложил купол. Сразу стало заметно, что купол не понравился инструктору. Объяснив ученику его устройство, марку, возраст, показав заплаты и сказав, что этот купол далеко не для начинающих, инструктор дал ему верхнюю стропу и, слегка прищурившись, стал тянуть за другой конец. Они уперлись и стропа порвалась. Инструктор связал ее обратно и сказал, что для наземки пойдет. Спросил, кто продал ему это и телефон продавца. Потом рассказал ученику, как происходит лавинообразный обрыв строп вслед за первой. Одели подвеску на ученика и пристегнули купол. Все было понятно: и цель, и суть упражнения. Ветерок был. И он побежал. Купол поднимался и падал. Стропы резали руку. Что-то он делал не так, а что-то так. Иногда он подлетал и пролетал пару метров. Он не мог показать инструктору, что он сейчас потеряет сознание от пульса 180 и нехватки дыхалки. Ноги после всех травм и сшиваний его связок смотрели на него с укором. И не за этот бег, а за его отсутствие предыдущие 10 лет. Сердце стучало в горле. Кровь заливала голову. Инструктор показал на красивое облако сбоку и, прищурившись, посмотрел на него сквозь пальцы. Потом на облака сзади также сквозь указательный и большой палец и сказал про километры и грозу через три часа. Затем ушел к старту, оставив ученика выполнять упражнение. Трава цеплялась за ноги и дышала зноем. Лес на краю поля застыл и блестел на солнце. И он бегал. И падал. Делал усилие сквозь потемневшее в глазах небо и вставал. И расправлял, пристегивался, проверял, центровался, поднимал стропы и бежал. И гроза пришла. Все. Больше он не бегал в этот день. Почти все машины разъехались, опасаясь размыва дороги. Он учился складывать купол. Вскипятил чай на любимой горелке. Дождь поливал стартовую оранжевую палатку и стучал над головой, гром разрывал небо на части, назойливые комары не раздражали. Чай был с фруктами и казался очень вкусным. Было свежо. Он не думал про ноги. Одели цепи на передние колеса и микроавтобус поехал за его, видавшей и не такие хляби, машиной по размокшему полю к шоссе. Если что. В своей машине он был уверен. Да, она видала и не такое. Стемнело. Инструктора остались на поле.
Назавтра ветер был очень слабым. Он отошел от старта, разложился и побежал. Купол падал и не падал. Когда купол поднимался он бежал по высокой летней траве через поле. И падал. Потом падал купол. Смотрел, как комары и слепни облепляли его разорванные коленки, и не мог их смахнуть. Хватал воздух и смотрел на них. Смотрел на повисший в безветрии безвольный конус. Потом переваливался и вставал, словно с рюкзаком в начале месячной автономки.
Ему дали другой купол. Этот купол имел право летать. Он старался не думать об этом и бегал. Конус безвольно повис. Купол падал в густую цеплючую траву. Над краем леса появился апельсиновый цвет заката. Купол поднялся два раза. Он старался скрыть дрожание ног. Прищурившись и глядя мимо ученика на апельсиновую полоску заката за своей спиной, инструктор сказал, что на сегодня, пожалуй, все. "Полеты закончены". Потом посмотрел на ученика, склонив голову влево, и спросил: "Может быть вы готовы?"
Два человека в нем жили своей жизнью. Первый был в полуобморочном состоянии, молился и мелко дрожал. Второй был совсем иной. И он был ведущим. Он скорректировал все позиции по эмоциям, выражению глаз, интонациям и дрожанию ног, едва удерживающих его на весу. Инструктор смотрел на него. "Раскладывайтесь" - сказал инструктор. Подошел Дима и спокойно пристегнул ему к подвеске два толстых капроновых жгута. Инструктор подошел и попросил поменять подвеску, так как на ней была непроверенная запаска. Он подумал, что он все равно не знает, где она и как ей пользоваться. Новая подвеска была слегка иной. Минута объяснения сути и порядка действий. Акцентировано повторяли отцепку. Ее нужно было уложить в секунду. На третий раз перехват клевант в одну руку, выдергивание троса и возвращение клевант в руки удалось уложить в секунду. Голос инструкторов сух и спокоен. "Лебедка сначала натягивает, 50 кг. Упираешься пока не дам команду. Попробуем это. Сейчас я потяну". Спортивная фигура его роста перед ним взялась за конец, пристегнутый к его животу. Его второй не выдал ничего. Спокойно, не показывая слабости, выставил левую ногу вперед и сказал: "ОК". он вспомнил все знания тайцзи по противостоянию толканию, когда нет сил, воззвал к небу и не сдвинулся ни на сантиметр. Ноги дрожали. Апельсиновый цвет над лесом на правом краю поля вытянулся тонкой полосой.
Рацию подвесили слева. "Если я услышу ответ, я поседею" - сказал инструктор. "Держим направление на лебедку. Вон она блестит. Если пойдет плохо, опустимся сразу, а если хорошо - 150м. Этого может хватить, чтобы развернуться и подлететь поближе к старту. Уходим вправо. Приземляемся в любую сторону, ветра нет совсем. Упражнения... Потом".
В рацию: "Новичок! Голь двадцать седьмой. 150. Мана-мана". "Принято. Мана-мана" - отозвалось в рации. Он стоял, выставив левую ногу вперед и держа руки перед собой в стороны. Было светло. Слева над лесом горел апельсиновым цветом закат.
Стихло. Время стало медленным и вязким. Рядом что-то зажужжало.
Змея лебедки поползла по траве, выбирая запас. Оранжевая тряпочка заскользила по траве. Осталось секунды две. Замерло все, левая нога впереди, руки застыли на уровне глаз, лебедка потянула за живот, поднялась из травы и дернула. Все его тело включилось в борьбу, команда, безумный бег, бросили стропы, летит.
Земля уходила вниз. Кромка леса становилась тоньше и превращалась в дугу на карте. Рядом с левым ухом возник голос, говоря ему о направлении. Он плавно, бережно тянул клеванты, корректируя его. Звукмотора лебедки впереди снизу менял интонацию и становился тише. Она блестела на закатном солнце. Горизонт растянулся до дымки вдали. Справа апельсиновой полосой горел закат. Его живот чувствовал мощную и ровную силу. Она тянула его вперед и вниз, а купол тянул его вверх, но трос привязывал его к земле. Он был связан с ней. Блеск машины, из которой невидимой нитью исходил трос, казалось подползал под него. Было не сложно держать направление.
"Надо же, я уже почти над машиной. Это не 150" - думал он. Но команды на сброс не было. Казалось он скоро перелетит за машину. Трос ослаб, спокойный голос у левого уха сказал: "Отцепляемся!", он перехватил клеванты и сделал так репетируемое на старте движение. Он не видел, как трос полетел вниз. Звук мотора внизу затих. Он остался один. Он ощутил плотность воздуха и свой вес. "Перекладываем вес вправо, правая клеванта." - послышалось у левого уха - "Еще 10." Застывший лес по канту поля был под ним темно-зеленой дугой на карте. Карта плавно вращалась против часовой стрелки. Тихо. Апельсиновая лента заката вдали оказалась ниже него. Палатка старта точкой на другом краю поля. Он летел в ее сторону. "Упражнения. 90 направо. Перекладываем вес и тянем. Еще. Еще 5. Еще 3. Еще 3. Хорошо. 180 влево. Еще 10. Еще 5. Хорошо. 90 влево. 180 вправо." Скользит над полем в сторону старта. С земли, но не у левого уха, доносится: "Эй! Как там дела?" "Отлично!" Шпиль палатки пролетает справа от него. Пора делать последние технические действия. "Встаем. Тянем." - слышится то ли в ухе, то ли сзади. Земля замедляется, трава касается ног, два шага и он стоит на земле, а купол падает сзади рядом с палаткой старта. Все стоят сзади, рядом. "Поздравляю с первым полетом!" - слышится с разных сторон. «Поздравляю – говорит инструктор, чуть щурясь на закате, заливавшем апельсиновым цветом небо за его спиной, - хорошо»
Это было точно не 150, думал он.
Поделиться с друзьями: