Памяти Славы Андрюшина
Слава в походы не ходил.
Вот мы все ходили. С ПалНаличем, с ЕвгеньЕвгеничем, с родителями кто. Сами водили потом учеников своих. Опытные были. И по воде, и по горам. Всю страну облазили.
А Слава Андрюшин в походы не ходил. Но как же он был неподражаем в рассказах. И криках. Его коллекция криков вообще составляла золотой фонда нашей школы. И хоть он половину времени мог просидеть выгнанным с уроков из-за них, все знали, что это гениально.
Когда Вася с Тахиром и Карасем нас на коробке ловили и заставляли на жопки играть до двух голов, там же проиграть нельзя было. Это смерть. А они на 5 лет старше были. Какие шансы у нас? Вот Славу на ворота ставили. Кто выходит один на один, казалось бы все, а Слава крик как выдаст свой! И все. Любой не то чтобы промахивался, просто мяч терял сразу. Били, да, психовали слабаки, но выиграть они ни разу не смогли.
Теперь его нет с нами. Он ушел вдруг, рано, горько, неожиданно. Он так и жил в 39ом. В первом подъезде. Прямо напротив наших с Юрой окон. Мы в 41м — в последнем.
Народу много было. Во всех комнатах. На кухне тоже. Там, где семью годами раньше, Михайлов с Юрой моих детей, еще 10тиклассников тогда, чаем поили. Михайлов разливал по чашкам. Из бабушкинового фарфорового чайника. Большого такого. Чинно так. Беседы умные. То-то я сомнение почуял. Но не сразу. Доверие мое высоко тогда было.
Потом уже вскрылось куда папины коньяки были перелиты. В какие сосуды. Но я не об этом. Эти плохому не научат, мутанты. Но это давно было. Дети уже институты закончили.
И вот мы снова на кухне сидим толпой, про походы судачим. Опытные все. Гудим, перебиваем друг дружку, руками плещем. Слава тоже молчит. Слушает истории наши фантастические, походные. Нам было чего рассказать, это правда!
Слава в походы с нами не ходил. Не из-за криков его, конечно. Просто, не ходил. Водное поло у него тогда еще времени много занимало. Он, как поло бросил, располнел сразу. Поэтому может его и не звали в походы.
Я в торце у окна сижу. Поближе к холодильнику. Слава напротив стоит. Перед плитой. Круглый, как шарик, но сильный, ловкий, внимательный.
И вот вдруг пауза в этом гвалте. Бывает такое. Все к чашкам потянулись, глотнуть горяченького. И вдруг тихо так, славин голос:
- Я тоже ходил по воде. Это очень красиво!
Сказанное было настолько несуразно, что тишина повисла, как валенок на гвозде.
- Как это?
- Мы тогда женились.
- С кем?
- С Леной.
- А при чем тут женитьба?
- Ну, свадебное путешествие.
- А поход то тут как?
- Ну, я объявления посмотрел, там на лодках.
Лица присутствующих начали искажаться в мимике, ой, ничего хорошего не сулившей.
- И вы в свадебное путешествие в поход на лодках поплыли? Без опыта? С женой?
- Со Светой.
- Так Лена же?
- Ленина подруга. С класса. Маникюр она делает. Они вообще всегда вместе.
- И как же вас взяли?
- Взяли. Палатка вмещала. В мою лодку назначили.
- Кого?
- Жену и Свету. Обеих.
Мимика лиц начала ползти уже в позицию совсем ничего хорошего не предвещавшую.
- А опытного кого?
- Не было. Мне все объяснили. Я же водное поло. Первый взрослый.
Было слышно как сахар размешивают в чашке. Взгляды еще смотрели вперед. Прямо на Славу. Слава был спокоен и тих.
- И как же вы плыли, Слава!
- Ну, нормально. Только они качались поначалу. Трудно было стоять.
Замерла даже ложка в чашке. Невидимая нить была на грани.
- Кто качался? Кто стоял?
- Мне стоять трудно было. Они качались.
Еще никто не смеялся. Десять пар глаз пристально смотрели на Славу. Слава молчал.
- Слава! Почему ты стоял в лодке?!
- А мне не сказали, что брызгается так, и ногами жестко надо. Фиксироваться.
- И что?
- Ну, у меня попа мокрая и елозит. По сиденью. И я через час натер так, что все.
Первый осел Михайлов. Прямо у раковины.
- Слава! А как же ты греб? Одним веслом, как на каноэ?
- Нет. Сначала да. Но мне командир длинные уключины вставил. Оказывается такие были специально. Я двумя греб. Задом стоишь на носу и гребешь.
Кто-то уронил чашку. Чай пошел лужей по полу. Кто-то начал всхлипывать.
Все смотрели на Славу! Кроме Михайлова все еще сидели или стояли.
- А как же вы не отставали?
- Ну, мы отставали, да.
- Ну?
- Но там одна речка. Куда там денешься? Мы приплывали. С Андреем.
- Каким еще Андреем?
Все затихли.
- Он еще медленнее плыл.
- Почему?
- У него также было. Только он с Машей был. Маша боялась воды и глаза закрывала. Ему назад смотреть приходилось. Через плечо. И он стоя не мог. Сразу падал. Координация слабее была. Он плавать не умел.
- А как же он плыл?
- Сидя. Пока попа сохла. Потом он научился. На пятый день.
- А кто греб то?
- Я греб.
- Но ты же в другой лодке был!
- Так командир их к нам привязал.
Вторым осел Юра. Я начал подвывать тихо и медленно. Кто сидел за столом слева, лег на стол и выдавил на пол кучу всего.
Слава стал собирать с пола на столешницу за собой.
- Красиво очень. Вся эта панорама. Солнце блестит. Деревья на берегу. Звезды на волнах.
- Слава, какие звезды?
- Ну там переходы маленькие были у них. Все же это так, для чайников. На два часа переход. А потом они уже лагерь делали, костер, еду.
- А звезды при чем тут?
- Ну, мы приплывали позже.
Завыли почти все. Михайлов конвульсивно дергался, я не мог опереть руку на локоть, а Юра начал плакать.
- А жена?
- А они что?
- Они не могли грести?
- Они могли. Но по кругу. И задом.
Кто-то начал хрюкать.
- А ели-то вы что там?
- Ну, вот они готовили нам. На костре. Все было. Тушенка, сухари, колбаса была, сыр.
- А овощи были? На лодках же, это не в рюкзаке таскать. Картошка там живая.
- Конечно. Капуста. Очень красивый звук издает.
- Какой еще звук, Слава?
- Ну, когда ее отпускаешь.
- А зачем ее отпускать? Она круглая. Забил в корму.
- Она квашенная была. В банках.
- Как это, в банках?
- Трехлитровых. Ее никто не ел. Кроме Васи.
- А зачем их везли тогда?
- Ну, так мы и не везли.
Тишина восстановилась. Конвульсии и всхлипывания тоже прекратились. Но затихли недобро. Все это понимали. Силы таяли.
- Так, а звук то тут при чем красивый?
- Ну, так всю капусту эту нам под лавки на лодке и сунули. И в нос, и в корму. Нам распределили. Нам ей всю лодку забили. Для равновесия.
- Почему?
- А ее много не съешь.
- И что?
- Ну, вот ее, когда отпускаешь, она такой звук, «блюк» издает и потом переливается на свету и уходит.
- Куда уходит?
- На дно.
Вой пошел по второму кругу.
- А зачем вы ее топили?
- А мы бы тогда вообще не доплыли. С Андреем и Машей.
Истерика вошла в полную силу. Стонали и ползали все. Первым совладал Михайлов с собой:
- Ну, у вас же свадебное путешествие было!
- Да.
- Ну, какие-нибудь праздники были? Кроме капусты с тушенкой.
- Конечно! Но капусту никто не ел. Кроме Васи.
- Вегетарианец? Так ему бы ее и вручили!
- Ну, я так и сделал.
- Так, что праздники то?
- Конечно!
- День Нептуна?
- Нет.
- А как же их называли?
- Дневки!
Народ выл и всхлипывал.
- А шашлык хотя бы вы догадались сготовить?
- Да, конечно.
- Ну?
- Но надо было мяса купить. Мы послали ребят в деревню.
- Ну?
- Вот они купили.
- Баранину?
- Козлятину.
Возникла пауза.
- Тоже вкусно.
- Нет.
Народ почувствовал седьмым чувством неладное и стал подумывать о ретировке в комнату. Сил оставалось мало.
- Почему?
- Кто его приготовит? Нам отдали.
- Почему вам?
Слава посмотрел сверху.
- Мы капусту всю израсходовали.
- Ну, и при чем тут?
- Места у нас появилось. Нам и сунули.
- И вы не успевали замариновать его или угли сделать что ли?
- Нет.
- А что?
- А кто его приготовит?
- Что мужиков нет для шашлыка?
- Никто не знал как.
- Как это, никто не знал как? Как шашлык сделать?
- Да.
- Но что же вам мешало?
- Он мешал сильно.
- Кто?
- Козел.
- Как?
- Качал лодку.
- Какую лодку?
До народа стало доходить. Стон понесся уже с уровня разлитого чая.
- Нашу. Нам же его и вручили. Их послали за мясом, скинулись. А им козла и впарили в деревне. Вася, говорят. А он щиплется и блеет. Веселый был. Кто его резать будет? Все боятся. Мне и поручили. Он ко мне прибился сразу. Я же ему капусту скормил.
Выли все.
- Вот мы его и везли. Я опять попу натер. Вес мой все-таки. Стоял с длинными уключинами. Я же задом греб. Да и привык я так. А они на корме сидели и рулили. Когда не забывали. А Вася боком стоял и орал. Он траву хотел. Капуста кончилась. Приходилось останавливаться, рвать. Листья всякие тоже. Зигзагом ходили.
- А руководитель?
- Он и не такое видел. У него опыт. Очень красиво в походах. Водных особенно.
Наше сознание, видимо, помутнело. Причем, папиного коньяка в фарфоровых чайниках не было. Михайлов с Юрой были, дети были, а в чайнике был чай. Пока его в основном на пол не переместили. Дальше Слава еще что-то рассказывал. Про красоту походов по воде. Особенно в свадебное путешествие. Мне было хуже всех. Я был дальше от двери. Пока все выползли, я уже чуть коньки не двинул. От смеха.
Эх, Слава, Слава...
Поделиться с друзьями: